15 ноября в рамках VI Международного Фестиваля Толерантности: Искусство периода Холокоста наши учащиеся посетили Дом Еврейской Культуры ЕСОД. 

Главная цель фестиваля – воспитание толерантности и профилактика ксенофобии через знакомство с историей Холокоста школьников, студентов и преподавателей средней и высшей школы. В программе фестиваля проходили спектакли, выставки, встречи, семинары, демонстрация фильмов и многое другое. 

Наши ребята с горечью в сердце и глубоким сочувствием посмотрели документальный фильм «Дневник Рутки» и спектакль  «А нас искают немцы и собаки» по стихам А. Айзеншарф, а также  посетили экскурсию  по  Еврейскому Дому и выставку детских работ «Память, противящаяся забвению».

Фильм «Дневник Рутки» - это удивительная история 14-летней польской девочки Рутки Ласкер, погибшей в 1943 в концлагере Освенцим вместе с матерью и братом. В 2006 году ее дневник был переведен и опубликован во многих странах мира.

Спектакль «А нас искают немцы и собаки» подготовлен Международным еврейским общинным центром "Мигдаль". Эта история рассказывает о том, как в 1941 году шестилетняя малышка, оказалась в оккупации на Украине в городе Немирове. Замучены фашистами ее родители. Двух сестёр прятали, рискуя своими жизнями, простые люди – украинцы, русские... И в свои шесть лет, глядя на всё, что творилось вокруг, девочка начала писать свои первые стихи. Спустя много лет после войны Алла Наумовна Айзеншарф запишет эти свои стихи по памяти. Так появится один из ее десяти поэтических сборников «Хорошо, если выстрелят в рот».

Вот несколько стихотворений с комментариями поэтессы из этого сборника.

НАПИСАНО В ГЕТТО

Нас поставили к перилам моста (через Буг), целились, стреляли...

* * *
Кошка бездомная плачет, но кто ее слышит?
А в теплых норах совсем иначе живут мыши.
И ветер под крышу зарылся и спит на соломе. 
Он дома.
И я дом вспоминаю, и так хочу чаю.
И чтоб дождь кончился скоро:
холодно под забором. 
Мешок натянула на плечи, а он мокрый,
и только начался вечер. 
Я, наверно, умру под утро. 
Я думала, умирать трудно.

На ночь сараи запирали, собак спускали с цепи, и если шел дождь, надо было стащить с чьего-то забора сухую тряпку или мешок. Но получалось не всегда.
* * *
Ну, сколько можно в этих лопухах!
А нас искают немцы и собаки.
И страшно. Он большой, как небо, страх. 
И писать хочется и громко-громко плакать.

Когда дядя Митя узнавал, что будет облава, он находил нас в городе и незаметно приводил на пустырь. Там, в приготовленной яме, он заваливал нас лопухами. Через густой, высокий репейник пустыря не хотели продираться даже овчарки. И мы лежали с утра до вечера без воды. Иногда слышали лай, крики людей.